ГЕ Николай Николаевич

ГЕ Николай Николаевич 15(27) февраля 1831, Воронеж — 1 (13) июня 1894, хутор Ивановский, ныне имени Т. Г. Шевченко Черниговской области Украины, российский художник. Выдающийся мастер портрета и сюжетной, в том числе религиозной, картины, обновивший ее язык в преддверии символизма и авангарда. Годы учения Выходец из семьи помещика, первоначально учился на математических отделениях Киевского и Петербургского университетов (1847—50). В 1850 поступил в Академию художеств, которую окончил в 1857. Во время учебы в Академии испытал большое влияние К. П. Брюллова и А. А. Иванова. Работал в Риме и Флоренции (1857—69), в Санкт-Петербурге, а с 1876 - на хуторе в Черниговской области. Был одним из учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. Ранний период. "Тайная вечеря" Первой, по его собственным словам, "самостоятельной картиной", к тому же вызвавшей бурный общественный резонанс, стала "Тайная вечеря" (1863, Русский музей). Ге отказался здесь от академически идеализированной трактовки религиозного сюжета, представив его как реальную психологическую драму. Противостояние Христа и Иуды, тема отступничества наложились в сознании интеллигенции на смуту и раскол, царившие в политической оппозиции тех лет, что усилило актуальность картины. Другим важным успехом Ге явился портрет А. И. Герцена (1867, Третьяковская галерея), "рембрандтовский" по своей драматической светотени, влекущий особой пытливой остротой герценовского взгляда. Исторические картины Мастер выступил и как реформатор исторического жанра. Трагический конфликт не только двух персонажей, но и двух антагонистических эпох русской истории пронизывает картину "Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе" (1871, Третьяковская галерея). Картины "Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы" (1874, Третьяковская галерея) и "Пушкин в Михайловском" (1875, Харьковский художественный музей) уже не достигают такой драматической силы, хотя и в них Ге, предвосхищая "Мир искусства", стремится придать образам прошлого особую, "современную", эмоциональную остроту. Евангельские темы. Ге и Толстой Отдав дань романтизму, Ге с годами занимает уникальное положение в русском искусстве 19 в., — прежде всего, в силу возрастающей "протоавангардной" экспрессии своего колорита, чутко выражающего динамику внутренних духовных поисков мастера. С 1880-х годов он становится близким другом и последователем Л. Н. Толстого. Стремясь "демифологизировать" Евангелие, приблизить его к мыслям и чувствам современников, Ге переходит к широкой, эскизной манере письма, обостряя цветосветовые контрасты. В картине "Что есть истина?" (1890, Третьяковская галерея) Христос изображен перед Пилатом, обращающим к нему свой насмешливо-цинический вопрос. Л. Н. Толстой высоко оценил это произведение, считая, по его собственным словам, что оно составляет "эпоху в христианской живописи", ибо вместо "отношения к Христу как к Богу" дает "нравственное понятие его жизни и учения" из письма к Дж. Кеннану (1890). Экспрессионизм Ге, мощная выразительность крупного, мерцающего мазка достигают апогея в картинах "Христос и Никодим" (1880-е гг.) и "Голгофа" (1893; обе в Третьяковской галерее). В двух вариантах "Распятия" (1892—94; местонахождение одного неизвестно, другое хранится в музее д''Орсе в Париже) атмосфера исступленного отчаяния производила шокирующий эффект. Такого рода образы вызвали резкую критику со стороны церкви и консервативных кругов общества; с другой стороны, политические и религиозные вольнодумцы почитали их в виде своего рода "толстовских икон". Портреты Параллельно мастер создает замечательные, полные внутренней одухотворенности портреты — в частности, портрет Л. Н. Толстого за письменным столом, который считается одним из лучших прижизненных изображений писателя. Портрет Н. И. Петрункевич на фоне окна, открытого в сад (1892—93; оба — в Третьяковской галерее) демонстрирует и замечательный талант Ге-пейзажиста, поэта пленэрной живописи (пейзаж как звучный, лирически-страстный фон или как самостоятельный образ вообще играет в его искусстве весьма важную роль). Хотя Ге сам почти не занимался педагогической деятельностью, у него оказалось много преемников, которых влекло в первую очередь его "духовидческое" мастерство колориста. Отзвуки его искусства звучали очень мощно, в диапазоне от М. А. Врубеля до С. М. Романовича.